День третий. Прозаический.

День прозы второй половины XX века. Утром — Андрей Платонов, днём — Даниил Хармс, вечером — Василий Шукшин. Напряжённо. Насыщенно. Непросто.

Спектакль «Арлекина» как глубоководная река — несколько рукавов, неоднородное дно, и разные берега. Кто-то наслаждается спокойным и мощным течением, кто-то отчаянно отплёвывается, пытаясь выбраться из стремнины, кого-то затягивает в илистую яму.

Спектакль-тренинг «Паяцев» как карусель с тремя параметрами вращения: тренировка для космонавтов — обычного человека сильно укачивает! Спектакль «Очень простого театра» под названием «Простые истории» — штучка, разумеется, с подвохом. Но в чём подвох, кажется, пока точно не может сформулировать никто: ни режиссёр, ни актёры, ни зрители, ни эксперты. Подумаем об этом завтра. И, может быть, послезавтра.

Приехали опоздавшие. Пришли те, кто не были в первые дни. А кое-кто исчез. Состав зала изменился, и есть ощущение, что движение всей большой фестивальной жизни пошло на второй круг. Повторяем непройденное. Заново притираемся. Снова задаём друг другу вопросы, не имеющие ответов, но требующие совместного обдумывания.

Остро ощущается неоднородность зала. И среди детей, и среди взрослых. Кто-то дома. Кто-то в тылу врага. Кто-то на трибуне. Но место каждый выбирает сам..

Половина пути пройдена. Половина — впереди.

 

Метки: 2013, Дневник

День четвёртый. Преодолеваем перевал. Середина фестиваля.

Утром авангард — вечером классика. Да нет, про утро так нельзя. Просто два спектакля, которые актёры играют о себе. О себе сегодняшних, и сегодняшним языком. Хотя КМТИ выбирает язык танца, а КОД язык близкий вербатиму. За мной сидят малыши-жарптички. Они второй день совсем ничего не понимают в происходящем. Как котята они реагируют на звук и движущиеся объекты. Если на сцене мелькает что-то яркое — их это привлекает. Если нет — пытаются свернуться клубочком на кресле и уснуть. Если звучит бодрая музыка, они вздрагивают и начинают вылизываться и потягиваться. Если музыка им невнятная, они беспокоятся и нервно мяукают.

Каждое упоминание о Зелёной кошке вызывало у них искренний смех. И в то время, когда более взрослая часть зала цепенела от всё более и более явно надвигающегося ужаса распада, уничтожения и самоуничтожения личности героя, птички всё веселее щебетали.

Москва — город, где нет одиноких детей? Где дети не пьют водку и таблеточные коктейли? Где детские трупы не находят в канализации? Или Москва — город, где всё это так буднично, что не вызывает никакой реакции, пока не произойдёт лично с тобой, как с героем «Зелёной кошки» Робертом? Или Москва — хаос слишком разных пространств и судеб, и даже те, кто сидят рядом в зале слышат и воспринимают мир совсем-совсем по разному. И на вечерних обсуждалках им только кажется, что они существуют в полилоге друг с другом?

 

Про спектакль «Я буду жить» разные дети говорили «Вот это круто! Вот это спектакль!». А разные взрослые говорили: «Банально. Вторично. Примитивненько по мысли». Согласна со всеми и не согласна ни с кем. Хореография точнее сюжета. Проживание полнее содержания. Такого синтеза авторской хореографии и драматического актёрского существования я никогда не видела так близко. Вот сижу и думаю, а что вообще я видела в этом жанре поближе к нашей земле, чем Барышников и Бежар? И не могу найти ответа.

А вторая половина дня — да, действительно, классика.

Очень чистенькие «Сёстры». Ася и Марина Цветаевы. Только их на сцене не две а пять. Очень чистенькие. В чулочках и без туфелек на сцене. А зачем тогда чулочки? И почему не носочки? Не могу поверить, что в этих чулочках они были дриадами утреннего сада, что в этих чулочках резвились с гувернёром, и всё оставались такие чистенькие… Взрослая мечта о детском мире. Почему она такая?

А потом «Граф Нулин». Всё внимание берёт на себя неразгадываемый трёхликий герой: немка-гувернантка — Пушкин — шпиц. Отчего немецкий акцент? Откуда тут гувернантка? Почему Пушкин — шпиц? Но герой (героиня?) — дивное существо. И в этом почему-то основное и очень пушкинское очарование.

А по лестнице к залу всё выше и выше взбираются, взлетают фестивальные газеты. Читать интересно. Но мы, читатели, мешаем тем, кто чтению предпочитает движение.

Начинаются расставания. Сегодня эксперт Артур Соломонов был с нами последний раз. Завтра улетает в далёкие края. Последний день фестиваля он предпочёл быть с детьми, а не со взрослыми. Не знаю отчего, но меня это радует.

Александра Борисовна.

 

Метки: 2013, Дневник