Маленькое педагогическое предисловие

Фестиваль «Пролог-Весна 2016» был маленьким. Всего 3 дня и немногим более 100 участников. Наш любимый и гостеприимный Центр творчества «На Вадковсокм» был закрыт на ремонт, и свои двери для нас распахнул камерный «Театральный особнякъ». Места для работы Детской редакции попросту не было. И поэтому мы решили, что журналистами будут работать только воспитанники «Театрального клуба» ГБОУ «Школа № 887», СП-2 под руководством Ольги Андреевны Булак. А поскольку фестивальных дней было мало, мы договорились, что по ходу дела ребята будут собирать наброски, а итоговые тексты напишут после завершения.

В итоге вышло так, что статьи юных журналистов мы получили летом в разгар каникул, а на сайт их выложили год спустя. Вот и такое бывает на нашем непредсказуемом фестивале.

 

ОБРАЗОВАНИЕ НА «ПРОЛОГЕ»

Фестиваль-семинар детской театральной педагогики «Пролог-Весна» проводится с 2003 года. Организаторами фестиваля являются автономная некоммерческая организация культуры и образования «Пролог» и Московский институт открытого образования. Проводится он для детских театральных коллективов из разных городов России.

Ну, и мы, бывшая детская редакция из Москвы, все прошлые годы, подрабатывали серыми кардиналами, и в режиме скоростного забега писали заметки об увиденном и услышанном, делая красивенькие стен-газеты, и ловя на себе удивленные взгляды окружающих. А в этом году тоже принимали участие, но со слегка урезанными полномочиями.

Чем же занимаются участники? Если кратко — общаются. Знакомятся, сближаются, обмениваются опытом и впечатлениями. Основными в программе фестиваля являются два типа мероприятий — спектакли и (назовем их условно) мастер-классы. На последних приходится делать выбор, ибо минимум два занятия проходят одновременно. «Пролог» издавна славится своей изобретательностью, веселостью, общей непредсказуемостью и просто тонной сюрпризов и неожиданностей в постоянном запасе.

Новым форматом фестиваля стали так называемые «лаборатории». Суть данной формы проведения заключилась в том, что это было, на мой взгляд, сочетанием урока, тренинга, лекции и мастер-класса. В основном все занятия концентрировались на определенной теме — например, роли звука в создании атмосферы, жанрах в современном театре, сторителлинге. Если четко обозначенных аспектов не было, на протяжении всего занятия звучал какой-то общий мотив: не играть, простите за тавтологию, наигранно и неестественно; опять же звук, но уже не дополняющий атмосферу, а один создающий ее.

В этом году очень много внимания уделялось творчеству Пушкина и Гоголя — не только несколько спектаклей были постановлены по их произведениям («Страшная месть» Николая Васильевича и «Домик в Коломне» Александра Сергеевича), но и в контекст занятий отлично вписывались всем знакомые с детства мотивы.

Как же приблизительно происходила работа лабораторий? Чаще всего началом была «настройка» — сядьте поудобнее, назовите ассоциации к чему-то, просто послушайте тишину. После преподаватель вводил участников в курс дела, кратко объяснял какую-то минимальную теорию, и начинались разнообразные упражнения, в основном предназначенные для пар и команд. Работать так было в разы труднее, но интереснее — было видно, что театралы довольно быстро приспосабливаются к партнеру и вообще привыкли к моментальному реагированию на ситуацию. Коротенькие емкие зарисовки, поставленные за каких-то десять-пятнадцать минут, были подчас очень остроумны. Иногда лаборатории больше напоминали лекции, но и здесь вскоре превращались в череду вопросов, дискуссии и живой разговор.

Приходится отмечать, что продуктивная работа в таких «мастерских» возможна только при условии, что участники искренне заинтересованы темой и активно участвуют в происходящем, иначе время идет впустую. Изредка бывало, что образовательный процесс нарушался: порой упражнение или его цель были не до конца понятны участникам, или какой-нибудь момент или способ вызывал споры или разногласия, и гармония происходящего с трудом восстанавливалась, если не терялась. Очень удобно и полезно использовать данный метод для людей, объединенных общей целью или приблизительно общими интересами, но он не подходит для более массовых мероприятий. К тому же, часто для успешного выполнения упражнений участникам необходимо было иметь живую восприимчивость и определенный уровень подготовки. Но это не значит, что полезно происходящее будет только театралам-отличникам, которые прочли четыре сотни книг и каждый вечер ходят на выставки (особенно остро на себе это ощутила детская редакция, в которой даже к школьному театральному кружку многие имеют весьма косвенное отношение). Вовсе нет. Во-первых, самый сильный эффект — это заинтересовывает. Не сразу, не моментально, не до дрожи. Но с долговременными последствиями. Хочется разобраться в каком-то вопросе глубоко, досконально, получить больше — кажется, что часа с лишним не хватило. Возможно, что-то осталось непонятным внутри самой «лаборатории» и поэтому казалось неважным или неинтересным, но придя домой вы вдруг бросаете портфель и восклицаете: «А, так вот о чем там было!». Во-вторых, кое-что лаборатории унаследовали и от лекции. То, на что иногда так трудно наткнуться при самостоятельных изысканиях — «а вы знаете, что» и «почитайте вот такую-то книгу». Здесь можно без особенных усилий и желания почерпнуть сотню других фактов и интересной информации — например, я не выступаю на сцене и даже не занимаюсь вокалом, зато на одном из занятий научилась контролировать свой голос и успокаиваться от него, а еще узнала о существовании такого удивительного музыкального инструмента, как терменвокс.

Однако, одна из самых приятных черт лабораторного метода — ощущение реальной отдачи и «закрепления материала». Вам могут три часа читать научные лекции про символику цифр в коллажах и показывать гениальнейшие работы, но если вы сами возьмете в руки ножницы с клеем, поищите подходящие картинки, продумаете общую идею и композицию, налепите человеку на голову торт, прикрепив все это к петербургскому пейзажу из альбома, вы не только жутко возгордитесь свежесозданным шедевром ручной работы, но и что-то поймете. Как минимум то, что в мире все делается не так просто, как кажется на первый взгляд, и в следующий раз, прежде чем критиковать чью-то работу, вы обязательно вспомните свой маленький опыт. Как минимум один новый способ или метод из аудитории вы вынесете — например, передавать смысл происходящего на сцене в первую очередь не словами, а своей игрой, поддерживать голосом воображаемый огонь, чтобы хорошо прочувствовать малейшие изменения в тембре, темпе и интонации, а если коммуникативный процесс зашел в тупик, может быть, поможет уместная история из вашей жизни, рассказанная умно и интересно?

В плане расходования времени и планирования фестиваль напоминает выездные подготовки к олимпиадам — необходимо полное и долгосрочное погружение в работу, желательно с абстрагированием от суетливого внешнего мира. И не на один день. Раньше «Пролог» длился пять весенних дней. В этом году их было три, поэтому программа вышла весьма насыщенной и активной — порой чувствовалась усталость и трудность с восприятием нового материала.

Новое новым, но для более младшей аудитории традиционно и настоятельно рекомендуются так называемые «обсуждения». Конечно, это вовсе не значит, что на них все по-детски — туда идут и взрослые. Но дискуссии особенно хороши для юных участников, потому что на них тренируются базовые, совершенно необходимые вещи. Например, запретными словами во время разговоров считаются «нравится/не нравится», «хорошо/плохо» и подобные им, не несущие смысловой нагрузки и не приносящие конкретики. Вместо них предлагается немного подумать и обозначить что-то своё, оригинальное, личное. «Меня зацепил такой-то образ», «запомнилась смена цветов», «заставили задуматься такие-то эпизоды» и так далее. Обсуждают всегда спектакли, показанные на фестивале (и в основном, если позволяет расписание — в тот же день, пока впечатления свежи), но не просто выражают свое мнение и отвечают на вопросы. В прошлом году, например, на одном занятии мы писали короткие стишки — ряд ассоциаций, связанных с увиденным. При большем количестве участников обсуждения были разделены на три возрастные группы, и если более младшие учились, в основном, замечать и выражать увиденное, то в группах старшеклассников дискуссии порой были весьма бурные, ибо касались непосредственно проблематики произведений. На недавно прошедшем фестивале ребята много рисовали, мастерили поделки и тоже делали короткие постановки.

Итак, по прошествии фестиваля можно с уверенностью заявить о том, что сочетание просмотра спектаклей, новых и старых форм, проведения занятий, дает возможность заинтересованным, уже мотивированным и минимально обученным участникам узнать много нового, научиться определенным, чаще всего имеющим практическое применение способам, но и новичкам или далеким от темы людям можно узнать довольно много нового и интересного. Так же очень ценна противоречивая на первый взгляд атмосфера «Пролога» — труд и веселье, созерцание и активность, серьезное и смешное — это помогает воспринимать процесс обучения чему-либо (не обязательно театральному мастерству) как что-то увлекательное, а не тягомотную «обязаловку». Но самое, кажется, ценное в этих нескольких днях — чувство единства с кем-то, общение взрослых и детей из разных театров и городов, которые совершенно разные, но объединены искренней любовью к чему-то одному.

Аблязизова Элен Эйвасовна

 

ОБСУЖДЕНИЯ

Я была на обсуждениях первый раз. Меня приятно удивила атмосфера открытости, казалось, что все присутствующие в ставшем неожиданно уютном помещении давно знакомы между собой.

Говорящему человеку давали предмет, выделяющий его. Например, очечник, как это было на обсуждении «Сахарного ребенка». Он по форме и тактильному ощущению напоминал микрофон, и я ловила себя на том, что не просто держу предмет в руках, а говорю в него. Было забавно и немного необычно разговаривать в очечник, но на обсуждении это казалось естественным, а как иначе?

Немного строже проходило обсуждение социального проекта (коллектив «Птица» просил так называть его творение) «Выбор». Там присутствовали некоторые ограничения. Было табу на некоторые слова: нравится/не нравится, хорошо/плохо. Эти слова являются субъективными понятиями, а на «Прологе» обсуждения безоценочные. Если табу нарушалось, нарушителю выдавалась рыбка (плюшевая), которая лишала права голоса.

На любом обсуждении главное слышать и слушать говорящих ребят. Мы все делились впечатлениями через ассоциации. Это очень необычно и ново для меня. Мы задействовали разные каналы восприятия, пытаясь увидеть, услышать и даже прикоснуться к постановке. Мне было очень приятно слушать, как излагают свои мысли другие ребята. Они говорили искренне, открывая душу. Ребята быстро подбирали слова, излагали свои мысли с ходу. Внезапно я осознала, что в таком окружении, сама начинаю говорить открыто, будто вокруг давно знакомые друзья.

На первых двух обсуждениях мы просто сидели и обменивались мнениями, выявляли проблемы, отвечали на свои же вопросы. Некоторым может показаться, что очень скучно сидеть на одном месте и разговаривать. Я ему возражу и скажу, что если общаться с интересными людьми, сам станешь интересней, свободней. Я бы посоветовала прийти сюда людям, которые иногда чувствуют себя неуверенно, боятся первыми завести разговор. Такие обсуждения помогают научиться контактировать с людьми, быстро находить общий язык с окружающими.

А тем, кому скучно сидеть и разговаривать, я бы посоветовала сходить на обсуждение постановки «Колдун». Здесь мы не только сидели. Мы ходили, кидали мячик, занимали пространство, делились на группы, рисовали, раскрашивали, писали, а потом уже отвечали на вопросы по тому, что рисовали. Но всё равно основой были ассоциации, особенно в первой части обсуждения. Я хочу описать одно очень интересное упражнение. Мы встали свободно, при этом нужно было смотреть в разные стороны, потом кидали мячик, но не просто так: 1-й человек, кидая мяч 2-му, называл любое слово, которое у него ассоциируется с постановкой, таким тоном, будто оно для него ничего не значит, 2-ой 3-му и т.д. Следующее задание было продолжением первого: последний человек, допустим, 10-ый кидает мячик 9-ому, повторяя слово 9-ого, которое 9-ый сказал ему перед этим безразличным тоном, но уже со своей интонацией, то есть, человек передаёт своё отношение к этому слову, к связи этого слова и постановки, 9-ый кидает 8-ому. Для меня это было самое сложное задание за три дня фестиваля. Мы учились слушать друг друга, улавливать настроение, передавать его. Несложно было запомнить, что мне сказал человек, было сложнее передать своё отношение к слову, получалось как-то однообразно. Но присутствовали мастера, передававшие не только слово, но и его лексическое значение одной интонацией.

После этого мы проделали ещё одно задание, необходимое для дальнейшей работы. Мы изображали характер линией, причём на словах.

Потом мы рисовали в группах. Нам давалось буквально минута для изображения какого-нибудь задания. Мы находили главный цвет во всей постановке, распределяли героев, раскрашивали материи, а в конце составляли слово или фразу, характеризующие спектакль. Например, моя группа изобразила «Колдуна» в виде чёрной насыщенной молнии, которая разрубает замок. А поперёк самого замка шло слово «Задыхаюсь».

Нас было 6 групп. После того, как все написали слово для постановки на своих ватманах, мы начали меняться рисунками. Было интересно рассматривать чужие работы и задавать к ним вопросы. Все вопросы кидались в коробочку, и когда шествие рисунков закончилось, их выложили в одну линию, команды перемешали, и мы начали отвечать на вопросы из коробочки. Любопытно смотреть, как кто-то отвечает на твой вопрос, пытается понять тебя. А теплоту на сердце, которая возникает после того, как ты видишь, что кто-то не только понял тебя, но и вложил душу в свой ответ, невозможно передать!

Тычинина Ира

 

ВСТРЕЧА С ОЛЬГОЙ ГРОМОВОЙ

Спектакль Сахарный ребёнок, поставленный на фестивале по одноименной повести Ольги Громовой — это реальная история девочки Стеллы, отца которой в 30-е годы признали врагом народа.

В начале встречи Ольга рассказала об обстоятельствах знакомства со Стелой Нудольской. Женщины познакомились во время сбора помощи пострадавшим от землетрясения в Армении и за короткий срок сдружились. Ольга часто просила Стеллу издать мемуары, но Стелла отказывалась. За год до своей смерти Стелла попросила Ольгу написать детскую книгу о своей жизни в лагере. Ольга выполнила просьбу, и на свет появилась книга «Сахарный ребёнок». Во время встречи писательница не один раз подчеркивала, что книга детская. Как мне кажется, на это стоит обратить особое внимание. Большинство детей и подростков не имеют твёрдо устоявшегося мнения о многих общественно-исторических событий. Например, как выяснилось на мастер-классе, у многих нет четкого мнения о периоде руководства страной Сталина. Такие книги помогают подрастающему поколению не только познакомиться с трагическими и кровавыми страницами нашей истории, но и научиться сострадать чужому горю, узнать простые истины, без которых существование в справедливом обществе невозможно.

С мастер-класса я ушел с мыслью о том, что самое главное в нашей жизни – это знать свою историю, осознавать, что свобода – лучшее, что есть у человека. Только помня об этом, мы не допустим антиутопии Джорджа Оруэлла в современном мире.

Агузаров Коля

 

АЛЕКСАНДР ДЕМАХИН. ЛАБОРТОРИЯ «ГОГОЛЬ».

Путь к Гоголю был долгим. Сначала мы слушали комнату, в которой работал кондиционер и немного скрипел пол, потом — здание, в котором не прекращалась работа и не стихали шаги, а затем — всю улицу с машинами, птицами и голосами прохожих. И только после поймали тишину. Она завораживала и манила. После ее прерывал единственный хлопок за минуту или упавший предмет, и эти бесхитростные действия звучали в полном молчании совершенно по-другому. Задания разнообразились, и вскоре лаборатория напоминала не то шумную мастерскую с машинами, не то настоящий оркестр. Все, казалось, даже сами стены цокали, стучали ручками, хлопали в ладоши и выкрикивали что-нибудь.

А теперь представьте книгу, в которой нет слов, а только звуки! И при этом весь сюжет понятен вплоть до самых мелких деталей. Таким образом ребята сначала разобрали два отрывка из Гоголевской «Страшной Мести» (на две команды, соответственно), а потом и поставили его на сцене. Зрители, закройте глаза! Выключается свет, и все звенит, бурлит, кричит; слышен гомон толпы, звон бокалов, скрип колыбельки, девичьи песни и возгласы удалых молодцов.

Аблязизова Элен

 

 

ТРЕНИНГ РЕЖИССЁРА МАРИНЫ ОЛЕНЁВОЙ «ГОГОЛЬ»

Мы удивились, когда преподаватель спокойно сказала нам, что никого не заставляет участвовать, и работают пусть только те, кто хотят. И скамейки были пустые — почти все ринулись на сцену. Тренинг во многом отличался от привычных, в том числе и на «Прологе» — основной задачей было не придумать себе роль и сыграть ее, а отбросить маски, понять собственное отношение к партнеру и передать его. В одном из заданий, например, нужно было разыграть следующий диалог:

— Абажур?

— Полянка.

— Не ожидал.

— А я знаю.

На первый взгляд две начальные строчки представляют собой абсолютную бессмыслицу, но в этом и заключается суть упражнения — вкладывать смысл без слов, своей игрой. Они заменяют какие-то важные реплики, в которых заключаются отношения между персонажами, и передать эти отношения и было целью. Стоит ли говорить, что полянки и абажуры звучали то оптимистично, а порой и с настоящим драматизмом. Последним заданием стала постановка диалога из «Страшной мести» Гоголя. Здесь задача была почти противоположна — самим словам придавалось важное значение, и пары разыгрывали самые разные ситуации на одну вариацию:

— Отпусти меня!

— Да кто ж тебя держит?

Там были истории и о горьких расставаниях, и об уговорах, и даже о женщине в маршрутке!

Воспитанники «Театрального клуба»

ГБОУ «Школа № 887», СП-2

 

 

МАСТЕРСКАЯ ТЕАТРАЛЬНОГО ЗВУКА ЮЛИИ РЫБАКОВОЙ

Данный тренинг был тесно связан с атмосферой. Вначале мы рассмотрели звук как одну из важнейших ее составляющих — один из участников прочитал монолог Мефистофеля из «Фауста», а после подстраивал голос, темп и интонации под заданное настроение. А потом — под музыку, которая звучала из колонок. Текст остался тем же, но заиграл совсем по-другому. Получилось несколько разных эпизодов и, соответственно, разных демонов! Один был разочарованный, другой — разгневанный, третий — лукавый и насмешливый.

После все покинули уютные зрительские места и приступили к выполнению на первый взгляд странных и не сразу понятных, но на деле довольно занимательных заданий. Мы хлопали и топали, представляли свои голоса шаром, который крутит Будда. Откуда-то появилась картонная коробка, полная музыкальных и не очень инструментов. Загремели всякие погремушки, переливались колокольчики, сухо и тонко свистела флейта Пана, а мы ходили по залу ровно так, как слышали звук — то бешено танцевали, то изображали плавные волны, а потом снова пускались в пляски, но уже, например, более спокойные, но не менее энергичные. Когда настало время работать в парах, внезапно нависла почти идеальная тишина, которую нарушало только тихое бормотание — мы изображали дирижеров и издавали звуки под чутким руководством друг друга. Наладив контакт, мы соединяли свои ладони и уже вдвоем «руководили оркестром» — не всегда получалось достичь гармонии и двигаться гармонично, но когда удавалось прочувствовать партнера и «петь» синхронно, возникали необычайные эмоции. Мы ненадолго выпадали из реального мира с птицами за окном и голосами людей. Одним из самых полюбившихся занятием стало «разжигание костра» — так же, собственными ладонями и голосом мы помогали воображаемому огоньку, который вот-вот должен был погаснуть, гореть ровно и ярко. А теперь представьте несколько десятков людей, которые поддерживают один огромный костер! Удивительно, как мы не подожгли Особняк — после упражнения стало гораздо теплее, и не только физически. Последним заданием стала настоящая звуковая постановка Пушкинского стихотворения «Храни меня, мой талисман». К каждому четверостишию мы подбирали соответствующий пейзаж и описывали его словесно, а затем разыгрывали теми же инструментами из волшебной коробки. Например, ударные особо сильно были слышны в «степи», море сопровождала неровная мелодия флейты, а к слову «талисман» был подобран отдельный инструмент. Стоило закрыть глаза, и под мерное чтение действительно ощущал себя где-то в горах.

Ах да, еще мы узнали о том, что есть такой музыкальный инструмент — терменвокс! Он играет без непосредственного прикосновения и создает просто космическое звучание.

Воспитанники «Театрального клуба»

ГБОУ «Школа № 887», СП-2

 

«АТМОСФЕРА» – ЛАБОРАТОРИЯ МИХАИЛА БЫКОВА

«Атмосфера» у Михаила Быкова представляла собой мини-обсуждение, просмотренных нами отрывков на данном мастер-классе спектаклей «Синяя птица» и «Счастье».

«Синяя птица» – сказочная, пропитанная добром и чудом пьеса.

«Счастье» – пьеса Андрея Могучего, который сочинил современную сказку, взяв за основу «Синюю птицу» Мориса Метерлинка и переделав её на современный лад.

Говоря о лаборатории Михаила Быкова, я бы хотела подчеркнуть, что все происходило в коммуникативном ключе. Интерактив с участниками фестиваля был в формате диалога: вопрос — ответ. Михаил Быков пытался уловить тонкие моменты высказываний каждого отвечающего. Несмотря на то, что аудитория была разновозрастная, он смог найти общий язык с каждым. Михаил старался не вмешиваться в различные споры, которые случались на протяжении мастер-класса, потому что хотел, чтобы мы пришли к консенсусу. Если споры затягивались, то он осторожно высказывал свою точку зрения, после чего спорящие соглашались с его словами.

В заключение хотелось бы сделать акцент на том, что в интерактиве участвовали все присутствующие. Каждый был заинтересован в том, чтобы высказать своё мнение. Я считаю, что желание аудитории проявить себя или высказаться является основной задачей для людей, проводящих мастер-классы и различные тренинги.

Степанова Лера

 

«КОЛЛАЖ» — ЛАБОРАТОРИЯ АНАСТАСИИ КАШИРИНОЙ

Мастер-класс художника Анастасии Кашириной был интересен тем, что мы создавали свои образы из заранее заготовленных журнальных вырезок и цветных материалов. Мы осваивали искусство коллажа. Коллаж привлекателен тем, что позволяет поделиться на бумаге своей задумкой независимо от наличия умения гениально рисовать.

Вдохновившись короткой, но интересной лекцией о коллаже, композиции (я узнала о том, как движется взгляд зрителя по изображению) и значении цвета, мы приступили к выполнению задания. Закипела работа. В короткое время гостиная превратилась в самую настоящую художественную мастерскую.

Особенно способствовала творчеству свобода, которую предоставил педагог. Мы решали в группах работать или в одиночку (для некоторых ребят это очень важно), на стульях, столе или полу обустраивать рабочее место. К коллажу не предъявлялось строго обязательных правил. Был ряд тем, на которые можно опираться при создании изображения, но в конечном итоге никто  не спрашивал о соответствии готового произведения с какой-либо темой. Это правильно, потому что своего героя, Пушкина и Гоголя каждый человек воспринимает по-разному, следовательно, образы получались разные, по-своему интересные, красочные. Иногда подходила Анастасия и помогала советом, но не требовала следовать ему.

Каждый из пришедших на мастер-класс, наверное, знал о безоценочной системе суждения на «Прологе», поэтому совершенно не сковывал страх перед негативной оценкой результата и мысли: «Как смотрится моя работа на фоне остальных?», «Что скажет педагог?». После двухчасовой работы мы украсили выставкой, точнее, ярким карнавалом современного искусства, уютную гостиную Театрального особняка.

Коллаж, привезенный с фестиваля домой, может стать напоминанием в дальнейшей творческой деятельности о том, что даже из самых казалось бы обыденных вещей можно создать интересное произведение искусства, стоит только подключить свою фантазию.

Воспитанники «Театрального клуба»

ГБОУ «Школа № 887», СП-2

 

«МУЗЕЙНЫЙ ПУШКИН»

В этом году на фестивале было особенно много Пушкина. Пушкин на сцене, Пушкин в коллаже, пушкинские строки в пантомиме, был даже мастер-класс «Музейный Пушкин». Казалось бы, каким образом музейные старинные экспонаты связаны со сценой? Но стоит вспомнить о том, что театр представляет собой синтез разных искусств, и все становится понятно: руководитель мастер-класса Михаил Быков, используя это свойство театра, представил Пушкина через предметы быта XIX века, настольный театр, забавные иллюстрации Русаны Наливайко и, конечно, литературу.

Перед тем, как начать любое дело, следует настроиться на предстоящую работу, поэтому занятие началось с разминки. Следовало максимально быстро придумать ассоциации к слову «Пушкин». Ассоциации были самые разные: от названий произведений до слова «пушка». В непринужденной игровой обстановке даже фраза «Пушкин – наше все!» не казалась такой скучной, как на уроках (на мой взгляд, в школе любовь к Александру Сергеевичу Пушкину зачастую именно вбивают, что не может не вызвать обратный эффект).

Далее задания были командными. Стоит отдельно сказать о специфике взаимодействия взрослых и подростков на «Прологе». Руководители наравне со школьниками участвуют в мастер-классах и лабораториях, следовательно, за время командной работы можно перенять часть знаний педагога не только своего, но и из другой школы или даже города. Другая особенность в том, что педагог перестает быть строгим учителем, он становится в первую очередь другом, более опытным и готовым делиться знаниями. В командных заданиях требовалось за короткое время придумать сценку с участием предметов быта (особенно запомнился светец) и сочинить историю, глядя на забавные иллюстрации о жизни Пушкина. Чего только Александр Сергеевич в этих история не делал: он выращивал русскую культуру, собирал грибы, угонял кошек. Предполагаемая сложность заданий заключалась в том, что работать предстояло с совершенно незнакомыми людьми, но «Пролог» хорош тем, что там собираются исключительно открытые люди, готовые к взаимодействию с окружающими.

Присутствовало индивидуальное задание на эрудицию: дополнить пушкинские строки отсутствующим словом. Когда забывалось оригинальное слово, приходилось подключать творческие навыки и подбирать рифму, пока не находилось нужное слово.

С мастер-класса участники уходили с новыми навыками, знаниями и, конечно, хорошим настроением.

Саша Скиба

 

ДРУГОЙ ПРОЛОГ

В этом году «Пролог» был другим, необычным по сравнению с предыдущими годами: новое место проведения, новый лабораторный форма, нетипичные сроки проведения.

Особенно это почувствовала редакция, ставшая на три дня подпольной типографией («подпольной» в буквальном смысле – фестиваль проходил в подземном этаже одного из московских домов). Несмотря на малое количество участников, которых смогли приютить гостеприимные стены «Театрального особняка», периодически вспоминалась пословица, которая могла бы стать еще одним девизом «Пролога 2016»: «В тесноте, да не в обиде». Действительно, находясь в окружении творческих людей в помещении, воздух которого словно пропитан современным искусством, начинаешь воспринимать постоянный контакт с людьми как нечто естественное. Общаться приходилось постоянно: во время перерывов, на свободном общении, даже во время одного из спектаклей – с актерами («Птица», спектакль «Выбор»). Конечно, мастер-классы и деятельность лабораторий, которых в этот раз было особенно много, строились на взаимодействии участников между собой и с педагогом.

Быстрый темп фестиваля, что особенно было заметно в первый день, и огромное количество лабораторий – причины, по которым в одно и то же время проходило несколько мероприятий. Участникам, стремящимся получить как можно больше новых навыков и знаний, требовалось постоянно делать непростой выбор между мастер-классами. Спектаклей, напротив, было меньше обычного – всего четыре. Это объясняется лабораторным форматом «Пролога – 2016» и короткими сроками проведения – всего три дня.

Мне, как журналисту, моментами было довольно трудно. На обсуждениях, к которым я успела привыкнуть за три «Пролога», я понимала, что  следует делать и говорить. Главное правило: «Нет словам «Плохо» и «Хорошо», потому что это субъективное мнение» запомнилось с первого обсуждения, на котором я присутствовала, что очень помогло в этом году. Гораздо труднее было привыкнуть к постоянному участию в деятельности лабораторий. Было заметно, как наслаждаются тренингом юные актеры и руководители, как мастерки они владеют речью, телом и импровизацией, когда того требует ситуация (почти всегда). Самое интересное то, что удовольствие от театральной деятельности передалось и мне, из наблюдателя я превращалась в такого же уверенного в себе и своих действиях участника, как ребята, занимающиеся в театральных студиях несколько лет.

Лаборатории и мастер-классы интересны тем, что на них легко найти друзей разных возрастов, в том числе подружиться с кем-то из руководителей. В процессе обмена опытом и впечатлениями от фестиваля между участниками, можно получить не только новые знания и позитивные эмоции, но и приглашение на ближайший спектакль.

Интересно было разговаривать с приехавшими из других городов на фестиваль коллективами. Во многих из них за два года изменился состав (последний «Пролог» проходил в 2014 году), поэтому помимо общения со старыми знакомыми, этот «Пролог» дал возможность найти новых друзей.

 «Пролог – 2016» можно сравнить с ярко взметнувшимся ввысь пламенем. Он был такой же яркий, энергичный и непредсказуемый (расписание менялось не один раз), но при этом быстрый, казалось, что прошло не три дня, а один, насыщенный мероприятиями и искусством. «Сдюжили!» и снова все затихло в ожидании «Пролога – 2017»…

Саша Скиба